Гипноидеомоторика

— Пожалуйста, еще раз то же задание, — говорю я, — в том же замедленном темпе. И прыгун, не пробуждаясь, повторяет все сначала.

— А теперь то же самое, но в темпе, наиболее удобном для вас.

Как правило, после этих слов прыжок про мы сливается чуть быстрее.

Последнее задание — выполнить упражнение в обычном, соревновательном темпе.

В заключение спортсмену внушается, что все нужные представления прочно зафиксировались в его памяти, что самочувствие у него отличное и он готов с удовольствием перейти к тренировке в бассейне.

— А теперь я сосчитаю от пяти до единицы, — продолжаю я, — и вы, услышав слово «один», откроете глаза и будете чувствовать себя очень хорошо во всех отношениях. «Пять» — уходит чувство расслабленности из мышц туловища; спина сильная, живот подтянутый... «Четыре» — мышцы ног упругие и сильные... «Три» — руки свободные, легкие, послушные... «Два» — дыхание углубляется, становится чаше... во всем теле ощущение бодрости и силы... сонливость полностью рассеялась... настроение отличное... тело как пружина! «Один»!

Олег открывает глаза и улыбается.

— Ну как? Все получилось? — спрашиваю я, хотя видел по сокращению мышц живота, что задание выполнено на «отлично».

— Получилось! — отвечает спортсмен и, сладко потянувшись, рывком соскакивает с кушетки. — Спасибо!

Он уходит в бассейн, а его место занимает Борис. Получив в дремотном состоянии такую глубокую идеомоторную разминку, ребята переходили к тренировке в воде. А я шел за ними и садился рядом с Евгенией Михайловной: мне надо было многому учиться у нее. Ведь для того чтобы успешно работать, необходимо разбираться хотя бы в основах данного вида спорта! Первые недели шло освоение азбуки техники прыжков. Евгения Михайловна учила меня правильно видеть и точно оценивать специфические особенности движений у прыгунов.

Конечно, не все и не всегда получалось так гладко и так быстро, как хотелось, но наше творческое содружество дало результат. Вскоре можно было порадоваться первому успеху: в январе 1971 года Борис впервые стал чемпионом Москвы по прыжкам с метрового трамплина. Но главное было впереди. Регулярные занятия не только способствовали оттачиванию спортивной техники, но и позволяли улучшить психическую настройку на соревнования, главным в которой было умение достигать оптимального уровня возбуждения нервной системы. Определять этот уровень по пульсу (как, скажем, во время работы со стрелками) здесь было невозможно: я не имел права подниматься к спортсменам на вышку или трамплин непосредственно перед выполнением прыжков. У самих же спортсменов отсутствовал опыт определения частоты пульса «на слух», а большие часы с секундной стрелкой, по которым можно ориентироваться, в бассейне не были предусмотрены. Так что для оценки уровня возбуждения нервной системы мне приходилось опираться только на свой врачебный опыт.

Изучив Бориса и Олега, я всегда мог, лишь взглянув на них, сказать, в каком состоянии они находятся — в перевозбужденном, недовозбужденном или в оптимальном. И потом, перед выступлением, используя возможности слова и применяя внушение без погружения в сон, действовал по ситуации. Если, к примеру, прыгун был перенапряжен, я снимал излишнее возбуждение; если же у него обнаруживались симптомы вялости, повышал уровень возбуждения нервной системы до оптимума, мобилизуя спортсмена на соревновательную борьбу. Причем Евгения Михайловна полностью доверила мне все, что касалось психической настройки перед выступлением.