Одержимость

Если такой спортсмен находит себя на месте свободного защитника в футболе, то он выполняет колоссальный объем работы, непременно идет вперед и забивает голы мощнейшими ударами издали. «Никогда не признающий себя побежденным свободный защитник Даниэль Пассарелла в который раз рванулся вперед. В удар вложил он всю силу и злость. Мяч врезался в одну гтейку, от нее — в другую и пересек линню ворот. 2:2. Так вновь Пассарелла подтвердил свою репутацию игрока. способного выручить команду в тяжелую минуту... Ершистость, горячность, неуемность Пассареллы, его самоотверженная увлеченность борьбой в свое время как раз н привлекли внимание Менопи. ...Неуемная агрессивная игра, мощные удары, особенно с левой ноги, явно выделяли Пасглреллу среди других. Он все время искал борьбу, рвался вперед... Сам он честно н открыто оценивает себя: «Я преуспел в футболе, но не потому, что я искусный техник мирового класса, а потому, что я решительный боец. Я всегда отдавал себя целиком игре, борьбе за победу».

Если такие спортсмены находят себя в амплуа нападающих в хоккее, то это часто невысокие, атлетически неброские, резкие, лезущие в самое пекло силовой борьбы азартные забияки. Вспомните Бориса Александрова из ЦСКА, Владимира Ковпиа из горьковского «Торпедо». В «Спартаке» это были братья Майоровы. Вместе с Вячеславом Старшиновым они определяли лицо «Спартака», эмоциональной команды, способной выиграть у ЦСКА и проиграть слабому сопернику. Именно в стремлении к победе над авторитетным соперником раскрывается честолюбие спортсмена. А. В. Тарасов: «...носителями спартаковского духа стали форварды звена Старшинова — братья Майоровы и сам Вячеслав. Спортсмены умелые, фанатично преданные хоккею и честолюбивые... В сборной всегда велось этакое рабочее соревнование между звеньями — по числу голов, количеству и качеству передач, силовых единоборств, приемов обводки... И никто, пожалуй, не следил так ревностно за точностью в подведении итогов этого соревнования, как Борис Майоров. И «болел» он не за себя — за звено, спартаковское звено. Крепко переживал, когда они, спартаковцы, уступали — а в те годы в сборной было немало сильных звеньев, укомплектованных именитыми хоккеистами, — и, не скрывая, гордился, когда удача приходила к ним...».

Выступая в видах спорта, не связанных с командной игрой и единоборствами, спортсмены, которые мобилизуются благодаря спортивной злости, часто слабо начинают соревнования, будто специально пропуская вперед соперника, чтобы устремиться за ним в погоню. О такой своей особенности рассказывала Светлана Демина (Якимова), выдающаяся в стендовой стрельбе спортсменка. Кстати, и звание чемпионки мира она впервые завоевала в «перестрелке» — дополнительной после основного соревнования серии выстрелов.

Чемпион мира и Европы, олимпийский чемпион, гимнаст Владимир Маркелов писал о себе: «Я еще, помню, в юношеских разрядах любил выступать с «гандикапом» — в первый день «набедокурю» на снарядах, а потом, во второй, набираю лучшую сумму».

Спортсменам с выраженными качествами спортивной одержимости свойственны высокие идеалы, в том числе в их чувстве патриотизма. Образом Родины становятся ее символы: флаг, гимн, герб. Не могу не привести в этой связи впечатляющий рассказ Давида Ригерта.

«Истину, что штангу поднимают не только силой, я усвоил раз и навсегда на своих первых между на родных соревнованиях. Твк уж получилось, что это был чемпионат мира. Итак. 1970 год. Соединенные Штаты Америки. Первый вообще выезд за границу. И сразу за океан! Я человек довольно впечатлительный. И вот представьте себе ситуацию, что крестьянский парень... через полтора года довольно серьезных занятий спортом попадает в чужую страну. И там должен отстаивать честь советского флага. Было отчего потерять контроль над собой. Я был будто ослеплен, оглушен... Я просто чувствовал, что ничего не могу поделать со штангой весом 182,5 килограмма. Этот вес. бывший для меня давно пройденным этапом, вдруг начал давить на грудь тяжестью трехэтажного дома. И если в первой попытке я еще как-то боролся с ним п даже держал несколько мгновений вверху, мотаясь при этом по всему помосту, то вторая попытка вселила ужас в сердца наших тренеров. Я вообще не смог встать из подседа, грохнулся на помост рядом со штангой и какое-то время сидел там, мало что соображая.